Глядя на мир вокруг нас, вы никогда не задумывались, почему в некоторых группах организмов множество видов, а в других совсем, казалось бы, нет? Взять, к примеру, насекомых — живых существ, которые эволюционировали порядка 480 миллионов лет назад. Во всевозможных средах обитания плодятся и размножаются порядка 6 миллионов видов насекомых. Удивительно, впрочем, что они так нормально и не адаптировались к морской среде.

Сравните насекомых с Methanopyri из царства архей, которых существует всего лишь один вид (Methanopyrus kandleri), который эволюционировал порядка 4 миллиардов лет назад. Эта удивительная бактерия была найдена живой на краю «кастрюли с кипятком» в невероятных условиях: 81-110 градусов по Цельсию, высокая концентрация диоксида углерода, глубина 2000 метров в Калифорнийском заливе.

Почему одни группы включают большое число видов, а другие нет — этот вопрос давно волнует биологов. Простым объяснением может быть геологический возраст: старшие группы организмов более разнообразны, потому что у них просто было больше времени, чтобы насобирать большое число видов.

Только вот факт остается фактом: и относительно молодые группы видов удивительно разнообразны; и, наоборот, некоторые виды — как Methanopyri — очень древние, но малочисленны.

Новое исследование Джошуа Сколла и Джона Винса, опубликованное в Трудах Королевского общества B, предлагает свежий взгляд на старую проблему. Они впервые изучили темпы образования новых видов на всем древе жизни, а не только подмножество организмов, которому до этого уделяли больше внимания.

Им удалось выявить любопытные и удивительные закономерности, которые могли бы показать разнообразие видов с новой стороны.

Пока писалась история жизни, растения производили виды более чем в два раза быстрее животных, а сложные организмы (многоклеточные эукариоты) производили новые виды почти в 10 раз быстрее простейших (протистов и прокариот).

Эта работа могла бы ответить на другую старую загадку: почему вообще появилось половое размножение? Секс, по всей видимости, был мощным катализатором увеличения скорости видообразования. Возможно, это объясняет его успех в качестве эволюционной стратегии.

Среди позвоночных наземный образ жизни мог бы объяснить большое разнообразие видов. И простая жизнь в морской, а не какой-либо другой среде обитания, могла бы быть основной причиной большого числа видов у некоторых крупных групп беспозвоночных, вроде моллюсков.

Но давайте сделаем паузу и посмотрим на нашу собственную группу видов, двуногих обезьян, или гоминидов, и наше удивительное и необъяснимое существование в эти дни. Поразительно, что мы существуем в гордом одиночестве, особенно на фоне необычайного разнообразия гоминид в прошлом. Что это могло бы рассказать о современных людях?

Наша большая биологическая группа высших приматов включает лемуров, лори, долгопятовых, обезьян и мартышек. В этой группе около 350 видов ныне живущих приматов, которые появились порядка 80 миллионов лет назад. Мы весьма разнообразны, и приматы составляют порядка 5% от общего числа млекопитающих видов.

В общей сложности должно было быть много тысяч видов приматов, живущих на протяжении этого времени, почти все из которых вымерли. Вымирание является нормой в эволюции; 99% всех видов исчезло. То же самое справедливо и для приматов.

Трагично, что половина всех живых видов приматов находится под угрозой исчезновения, а все наши близкие родственники среди обезьян — орангутанги, гориллы и шимпанзе — считаются находящимися под угрозой исчезновения.

До сих пор самым разнообразным видом приматов были обезьяны Старого Света, особенно населяющие Африку и Азию. Они стали группой примерно в то же время, когда и гоминиды в Африке 10 миллионов лет назад. Некоторые виды обезьян эволюционировали в течение последних нескольких сотен тысяч лет — вроде Homo sapiens — другие же появились миллионы лет назад, вроде наших вымерших предков Homo erectus.

Но в отличие от обезьян, сегодня мы одиноки. Единственный выживший вид двуногих обезьян. Тем не менее сегодня существует, по всей видимости, намного больше видов обезьян Старого Света, чем было когда-либо.

Почему же мы пошли в другом направлении? В направлении бедного, а не богатого вида?

Всего 40 тысяч лет назад мы, люди, делили планету с несколькими близкородственными гоминидами: неандертальцами, денисовскими людьми и даже архаичными видами в Африке. Все было как в сериале «Звездный путь»: люди, клингонцы, вулканцы, ференги и все остальные сосуществовали вместе. Конкурировали за ресурсы, время от времени даже спаривались. Почему же так много обезьян, но только одна двуногая прямоходящая? Мы не знаем.

Возможно, это самая большая тайна происхождения человека и одна из самых важных загадок современной науки.

Но мы знаем наверняка, что люди принадлежат к склонной к вымиранию группе приматов. От 30 видов — а их было много больше — мы пришли к одному. И это за каких-то 10-20 тысяч лет. В мире, в котором должны были существовать минимум полдюжины двуногих обезьян, — за 8 миллионов лет нашей эволюции — остались только мы.

Вопрос, который мы должны сегодня себе задать, звучит так: каков наш вид? Рассчитанный жить долго или исчезнуть в мгновение ока на шкале эволюционного времени, как и другие? Должен признаться, я оптимист; основная угроза нашего исчезновения заключается в нашей собственной деятельности, а не в происках эволюции.