«Невозможно описать то чувство, когда покидаешь собственную планету. Ты смотришь вниз, на Землю, и понимаешь: тебя там нет. Это захватывает дух. Это нереально. Это чувство: «Тото, мы больше не в Канзасе» [из книги «Волшебник страны Оз»]. Я провела в общей сложности 55 дней в космосе, в ходе пяти миссий NASA, и поняла, что быть за пределами Земли — это не просто серия захватывающих моментов. Это сочетание трансцендентального волшебства и глубокой прозы. Иногда шумно, людно и неудобно. Но космические путешествия — это великолепно, и меня в этом не переубедить».

Журнал Wired пообщался с астронавтом Маршей Айвинс. Представляем вам ее рассказ.

Все думают, что когда сидишь на стартовой площадке верхом на 7 миллионах фунтов взрывоопасного ракетного топлива, вы нервничаете и беспокоитесь; но правда в том, что в течение этих двух часов делать особо нечего. Многие астронавты просто спят. Вас привязали, как мешок с картошкой, пока система проходит через тысячи предстартовых проверок. Иногда вам нужно проснуться и сказать «Роджер» или что-то другое. Но запуск сам по себе — совсем другое. Вы выходите на орбиту за 8,5 минут, постоянно набирая скорость, пока не разгоняетесь до 28 тысяч километров в час. Вот такая поездка.

Когда вы оказываетесь на орбите, невесомость привносит некоторые положительные моменты. Без гравитации телесные жидкости перемещаются к голове. Вы чувствуете, как лицо подтягивается, а желудок становится плоским. Вы вытягиваетесь на дюйм-два. Есть в невесомости и свои минусы. Поскольку жидкость сдвигается на север, вы испытываете головную боль. В первые день-два ваше тело пытается компенсировать это и теряет около литра жидкости — вы смываете головную боль в туалет. Как почувствовать себя лучше? Нужно убедить свою систему зрения, что «верх» там, где ваша голова, а «низ» — там где ноги. Когда вы это сделаете, вы адаптируетесь к условиям микрогравитации. С каждым полетом эта адаптация проходит быстрее, поскольку тело запоминает, что такое пребывание в космосе. Но иногда нужно несколько дней, прежде чем желудок успокоится и поинтересуется: «Что у нас на обед?».

Я не особо много ем во время полетов. Да и на Земле у меня нет особого аппетита, но из-за отсутствия гравитации и сдвига жидкости, вещи приобретают другой вкус. Я попробовала привезти с собой вкусную шоколадку, но она оказалась на вкус как воск — это меня расстроило. В космосе нет места для гурманов. Там невозможно что-либо приготовить. Космическая еда уже приготовлена, заморожена всухую и упакована в вакууме — нужно просто добавить воды и разогреть. Ну или она подогревается при снятии упаковки, как военный паек. Поскольку на борту нет холодильника, свежей еды фактически нет. В космосе можно поесть из свежего разве что фрукты: яблоки, апельсины, грейпфруты, и то в начале миссии.

Одним из самых странных опытов в космосе является простейшее действие на Земле: сон. Будучи в шаттле, вы пристегиваете спальный мешок к стене, потолку или полу, где захотите, и спите. Как в палатке. В мешке есть проймы для рук, с их помощью можно застегнуть мешок. Вы застегиваете его на липучке и кладете голову на блок пены, чтобы шея расслабилась. Если вы не засунете руки в мешок, они будут дрейфовать перед вами. Иногда просыпаешься, смотришь на руку, плавающую перед лицом, и думаешь «Вау, что это?», пока не понимаешь, что это твое.

В ходе большинства полетов я спала в шлюзовой камере в середине шаттла. Там никто не работал, пока мы не выходили в открытый космос, поэтому шлюз был моей личной спальней. Из недостатков — это самая холодная часть шаттла, там порядка 20 градусов. Я прятала руки в мешок и надевала четыре слоя одежды; иногда нагревала пакеты с едой и бросала в мешок, как грелку. В последние две ночи моего последнего полета, я спала на полетной палубе, мой мешок был привязан под окном верхнего вида. Положение шаттла было таким, что через это окно я видела Землю, поэтому когда я просыпалась, весь мир был передо мной — а в такие моменты и для меня одной.

Самое удивительное в моих полетах было то, как они расслабляли. Астронавты-новички очень беспокоятся о выполнении своих обязанностей, постоянно наблюдают за тем, как всходит Солнце, хотя оно всходит по 16 раз на дню на орбите. Полеты на шаттлах всегда проходили в постоянной суете — эксперименты, обслуживание, выходы в открытый космос, операции с роботами. Это была тяжелая работа, стрессовая и пугающая — если вы облажаетесь, то облажаетесь перед всеми людьми на планете. Но, в то же время, я нашла полеты очень расслабляющими. Когда вы путешествуете на Земле, вы постоянно с чем-то соприкасаетесь. Вы можете добраться до любого, кто вам нужен. Но в космосе вы изолированы. Вы можете написать письмо на Землю, конечно, но в этом нет ничего общего с повседневными переживаниями: оплатила ли я счета? Покормила собаку? Вся рутина будто замирает на границе атмосферы. Я была полностью свободна от Земли. Но все переживания возвращаются вместе с повторным входом в атмосферу. К моменту приземления мой мозг уже написал себе список того, что нужно сделать.

Я никогда не болела в космосе, но и никогда не чувствовала себя хорошо, возвращаясь домой. Когда вы возвращаетесь, ваше внутреннее ухо — которое отвечает за равновесие на Земле и которое практически отключается на время поездки — начинает чувствовать гравитацию и становится невероятно чувствительным. Ваше равновесие отключается и вам нужно снова учиться, как ходить в условиях гравитации. Поверни голову — и упадешь. Мышцы, которыми вы не пользовались в течение нескольких людей, снова должны делать за вас простые вещие: стоять, ходить, поднимать что-то. Проходит несколько дней или недель, прежде чем вы снова будете твердо стоять на ногах на Земле.

Это было тяжело, захватывающе, пугающе и неописуемо. И я бы не отказалась повторить.