Поиск жизни на других планетах как-то совершенно не сходится, на первый взгляд, с верой в высшую силу, в Бога. И все же многие теологи уже открыли сердца для возможно существующих инопланетян, утверждает писатель Брэндон Амброзино. В 2014 году NASA передало 1,1 миллиона долларов Центру теологических исследований, экуменическому научно-исследовательскому институту в Нью-Джерси, чтобы тот изучил «социетальные последствия астробиологии».

Некоторые были разгневаны. Фонд «Свобода от религии», который призывает к разделению церкви и государства, пригрозил подать на NASA в суд, если агентство не отзовет грант, и на эти угрозы агентство, очевидно, не отреагировало. И хотя фонд утверждает, что их беспокойство было вызвано смешением государственных и религиозных организаций, он дал понять, что считал этот грант пустой тратой денег.

«Наука не должна беспокоиться о том, как ее прогресс повлияет на религиозные убеждения».

Аргумент фонда, однако, может сойти на нет, когда настанет день, когда человечеству придется отреагировать на обнаружение инопланетян. Такое открытие поднимет ряд вопросов, выходящих за пределы науки. Например, когда мы спрашиваем «что такое жизнь?», мы задаем научный вопрос или теологический? Вопросы о происхождении жизни и ее будущем очень сложные и должны изучаться в различных дисциплинах. И сюда входит то, как нам стоит реагировать на обнаружение инопланетян.

И это не просто праздная фантазия: многие ученые утверждают, что обнаружение внеземной жизни в большей степени вопрос не если, а когда.

Есть несколько причин так полагать, но главная из них имеет отношение к скорости, с которой ученые открывают планеты за пределами нашей Солнечной системы. В 2000 году астрономы знали около 50 таких экзопланет. К 2013 году их уже было 850, расположенных в 800 планетарных системах. Это число может достичь миллиона к 2045 году, говорит Дэвид Вайнтрауб, доцент астрономии в Университете Вандербильта.

«Мы вполне резонно можем ожидать, что число известных экзопланет вскоре станет, как и звезд, совершенно несметным», пишет он. Из таких открытий, совершенных на текущий момент, больше 20 экзопланет расположены в «потенциально обитаемой зоне» возле своей звезды и схожи по свойствам с Землей. Среди таких планет — небезызвестная Проксима b возле Проксимы Центавра.

Получается, что чем дальше в космос мы можем заглянуть, тем больше у нас появляется уверенности в том, что наша планета — не единственное подходящее место для жизни.

За некоторыми исключениями, большинство дискуссий на тему поиска внеземного разума (SETI), как правило, остаются в области точных наук. Но последствия такого поиска выходят далеко за рамки биологии и физики, достигают гуманитарных наук и философии и даже теологии. Как отмечал Карл Саган, «освоение космоса приводит непосредственно к религиозным и философским вопросам». Нам необходимо рассмотреть вопрос, сможет ли наша вера, наши религиозные убеждения, приспособиться к этим существам — или же наши убеждения будут потрясены до самой сердцевины.

Прежде чем вы скептически скривите губы, вспомните и примите как данность, что религии различных народов по-прежнему являются движущими силами в нашем мире, будь то мир или война, крупные или малые ячейки общества, отдельные люди или целые страны.

Разработка этих вопросов может стать «экзотеологией» или «астротеологией», как их называет Тед Питерс, заслуженный профессор теологии в Тихоокеанской лютеранской богословской семинарии, размышляя о теологическом значении внеземной жизни. Питерс не единственный использует этот термин — 300 лет назад он впервые появился в работе 1714 года под названием «Астротеология, или Демонстрация бытия и атрибутов Бога из наблюдений за небесами».

Насколько мы уникальны?

Какие же проблемы может поднять обнаружение разумных инопланетян? Давайте начнем с вопросам нашей уникальности — вопроса, который беспокоит как теологов, так и ученых. Поиск внеземной жизни базируется на трех принципах, как считает Пол Дэвис в своей книги «Одиноки ли мы?». Во-первых, это принцип единообразия природы, который утверждает, что физические процессы, протекающие на Земле, можно найти повсюду во Вселенной. То есть те же процессы, которые дали начало жизни, могут происходить всюду.

Во-вторых, это принцип полноты, который утверждает, что все, что возможно, будет реализовано. Для целей SETI второй принцип утверждает, что пока нет никаких препятствий для формирования жизни, она будет формироваться; или, как говорил Артур Лавджой, американский философ, который изобрел этот термин, «никакая подлинная возможность быть не может оставаться не исполненной». По мнению Сагана, это потому что «происхождение жизни на подходящих планетах кажется встроенным в химию Вселенной».

Третий, принцип заурядности, утверждает, что нет ничего особенного в статусе Земли или в ее положении во Вселенной. Это может представлять наибольшую проблему для основных авраамических религий, которые учат, что люди целенаправленно созданы Богом и занимают привилегированное положение по отношению к другим существам.

В некотором смысле наш современный научный мир был сформирован признанием нашей собственной заурядности, как отмечает Дэвид Вайнтрауб.

«Когда в 1543 году Коперник зашвырнул Землю на орбиту вокруг Солнца, последующая интеллектуальная революция […] смела остатки аристотелевской геоцентрической Вселенной в урну истории».

Революция Коперника заложила основу для ученых вроде Дэвиса, которые утверждают, что наша «типичная планета находится возле типичной звезды в типичной галактике». Саган еще сильнее подчеркивает это: «Мы обнаруживаем, что живем на незначительной планетке у скучной звезды, потерянной в галактике, спрятанной в каком-то забытом уголке Вселенной, в которой существует гораздо больше галактик, чем людей».

Но как верующий мог бы примирить это с верой в то, что люди являются венцом творения Бога? Как люди могут верить в то, что они яблоко в глазу создателя, если их планета всего одна из миллиардов?

Открытие разумных инопланетян может оказать подобный эффект на коперниканское самопонимание человека. Не приведет ли такое открытие к тому, что верующие почувствуют свою незначительность, и, как следствие, заставит людей усомниться в их вере?

Вероятнее всего, это опасение ошибочно. Утверждение, что Бог участвует в жизни людей, никогда не требовало землецентричной теологии. Псалмы, священные для иудеев и христиан, утверждают, что Бог дал имена всем звездам. Согласно Талмуду, Бог облетает за ночь 18 000 миров. И ислам настаивает, что «все, что в небесах и на Земле», принадлежит Аллаху, как сказано в Коране, что подразумевает, что его правила распространяются далеко за пределы одной крошечной планеты. Одни и те же тексты непрозрачно дают понять, что люди имеют особое значение для Бога, который, вообще-то, занят многими вещами.

Во-вторых, мы не оставляем слово «особенный» только для неповторяемых, уникальных, отдельных явлений. Как говорит Питерс, открытие жизни где-либо еще во Вселенной не скомпрометирует любовь Бога к земной жизни, «как любовь родителей к ребенку не преуменьшится из-за рождения этому ребенку брата или сестры». Если вы верите в Бога, зачем же считать, что он способен любить лишь нескольких своих звездных детей?

Откровение

Упоминают ли сами религиозные тексты о возможной инопланетной жизни? «Что самое основное в религии», пишет католический священник и теолог Томас О’Меара, «так это утверждение некоего контакта внутри и все же за пределами человеческой природы». Для иудеев, христиан и мусульман это предполагает письменное откровение, хотя и зависит от конкретных исторических ситуаций, в которых оно происходило изначально. Лучшие теологи признают эти ограничения. Некоторые из них, тем не менее, не признают, и для них, наряду с подобными им верующими, открытие инопланетян может быть тревожным.

Вайнтрауб считает, что у евангелистов могут быть проблемы с поиском внеземной жизни, поскольку они следуют своему Писанию с высокой степенью буквализма. Их герменевтическое наследие уходит еще к Sola Scriptura Лютера, боевому кличу Реформации, который подтверждает, что «только Писание» необходимо для понимания Божьего плана спасения. Заметным исключением здесь будет евангелист Билл Грэм, который в 1976 году рассказал National Enquirer, что «твердо» верит в то, что Бог создал инопланетную жизнь «далеко в космосе». Эти верующие утверждают, что любая другая письменная работа или идея должна оцениваться и судиться по Библии. Возьмем, к примеру, теорию эволюции Дарвина, которую некоторые евангелисты отвергают на том основании, что по Библии Бог создал мир за семь дней.

Если бы вы спросили одного из таких христиан, верит ли он в инопланетную жизнь, он первым делом попытался бы вспомнить, что Библия говорит о Божьем творении. Не найдя никакого подтверждения инопланетной жизни, он мог бы заключить, что люди одиноки во Вселенной. Для некоторых из этого следует, что Писание гласит, что разумной жизни больше нигде нет. Конечно, он при этом может оставаться открытым для обнаружения инопланетной жизни, но ему придется пересмотреть божественное откровение не самым удобным образом: отпустить его с некоторым эпистемическим смирением.

Во-вторых, он глубоко задумается над концепцией Воплощения, согласно которой Бог полностью и уникально воплощен в человеке из первого века по имени Иисус из Назарета. Согласно христианству, спасение может быть достигнуто только путем смерти и воскресения Иисуса. Все пути ведут к Богу и, в сущности, проходят через него. Но что это значит для других цивилизаций, обитающих где-то еще во Вселенной и совершенно не подозревающих об истории Иисуса?

Томас Пейн поднял этот вопрос в своей работе 1794 года, рассуждая на тему множественных миров. Вера в бесконечное множество миров, утверждал Пейн, «делает христианскую систему веры одновременно маленькой и смешной и рассеивает ее в уме, как перья в воздухе». Невозможно подтвердить оба одновременно, писал он, и «тот, кто считает, что верит и в то и в другое, верит мало в оба». Разве не абсурдно полагать, что Бог «должен бросить заботу о всех остальных» в мирах, которые он создал, чтобы прийти и умереть в этом? С другой стороны, «допускаем ли мы, что каждый мир в бесчисленном творении» имеет собственные версии посещений Бога? Если это правда, делает вывод Пейн, то этому человеку «не останется ничего больше, кроме как путешествовать от мира к миру в бесконечных чередах смертей с мимолетными интервалами жизни».

В двух словах: если христианское спасение возможно только существ, миры которых испытали воплощение Бога, то это означает, что жизнь Божья потрачена на посещение множества миров в космосе, где он быстро распят и воскрес. Но это кажется в высшей степени абсурдным Пейну, почему он и отвергает христианство.

Есть и другой способ рассмотреть этот вопрос, который не пришел в голову Пейну: возможно, воплощение Бога в истории Земли «работает» для всех существ во Вселенной. Этот вариант предлагает Джордж Койн, священник-иезуит и бывший директор Ватиканской обсерватории.

«Как он мог быть Богом и оставить инопланетян в своих грехах? Бог выбрал очень специфический способ искупить вину людей. Он послал Своего единственного Сына Иисуса к ним. Сделал ли это Бог для инопланетян? Это глубоко заложено в христианское богословие… понятие универсальности Божьего искупления и даже понятия того, что все творение, даже неодушевленное, принимает участие в некотором смысле в его искуплении».

Есть и другая возможность. Спасение само по себе может быть исключительно земной концепцией. Богословие не требует, чтобы мы верили в то, что грех затрагивает всю разумную жизнь во всей Вселенной. Возможно, люди исключительно скверны. Или, говоря религиозным языком, возможно, Земле не повезло стать единственным местом, где появились Адам и Ева. Кто сказал, что наши звездные собратья нравственно пали и нуждаются в духовном искуплении? Может быть, они достигли более совершенного духовного существования, чем мы имеем на данный момент в нашем развитии.

Как отмечает Дэвис, духовное мышление требует от животных быть одновременно самосознательным и «достичь уровня интеллекта, при котором они могут оценить последствия своих действий». На Земле этот вид познания существует в лучшем случае несколько миллионов лет. Если жизнь существует в другом месте во Вселенной, то очень маловероятно, что она находится в той же стадии развития, что и мы. И учитывая огромный отрезок времени существования Вселенной, вероятно, что часть другой жизни много старше нас и находится дальше на эволюционном пути. Таким образом, «мы могли бы ожидать, что являемся наименее духовно развитыми во Вселенной».

Если Дэвис прав, то, в отличие от популярных произведений литературы, люди не будут учить своих звездных собратьев о Боге. Обучение будет протекать совершенно по-другому. Кроме того, другие цивилизации могли бы понять Божественное бесчисленным числом других способов, и все они могли бы быть совместимы.

Идентичность

Но как насчет разделения между конфессиями? Как открытие инопланетян могло бы повлиять на религиозную индентичность? В истории Филиппа Класса, «На Венере у нас есть раввин», в определенный момент в будущем еврейская община на планете Венера проводит первую межзвездную неосионистскую конференцию. Среди присутствующих — разумный вид инопланетян по имени «бульбы», которые прибыли с далекой звезды Ригель. Евреи на конференции озадачены физическим видом «бульб», их серыми пятнами и щупальцами. Они решают, что бульбы не могут быть людьми, а значит не могут быть евреями.

Решено обратиться к раввинскому суду, чтобы решить, как евреи должны относиться к новым посетителям. Что будет, спрашивают они, если однажды люди найдут инопланетян, которые хотят быть евреями? «Скажем ли мы: нет, это совершенно неприемлемо?»

Раввины делают вывод, что этот ответ не очень хорош и предлагают венерианцам парадоксальное решение. «Здесь евреи — и здесь евреи. Бульбы будут принадлежать ко второй группе».

Фарс этой истории усиливается тем, что мы признаем, что религии присущ некий трайбализм. Заявление о какой-либо идентичности, принадлежности, может разделить мир на группы: они и мы. Но при участии религии это разделение происходит в космическом измерении: мы и они, и Бог на нашей стороне.

Возможно, это более сложная задача для иудаизма и ислама, чем для некоторых форм христианства, которые уделяют меньше внимания ежедневным ритуалам, чем другие религии. Ислам требует от своих приверженцев следовать определенным нормам поведения в течение всего года. Во время молитв необходимо смотреть в направлении Мекки и молиться пять раз в определенное время в течение дня, физически преклоняя колени и падая ниц. Во многих религиях соблюдается пост и паломничество в определенные места. Но в отличие от ислама, современный иудаизм не так привязан к месту из-за трагической истории с изгнанием и диаспорой.

Что же тогда необходимо, чтобы принять инопланетян в религию Земли? Что им нужно будет делать? Молиться пять раз в день? Возможно, их планета вращается не так, как наша, а дни сильно короче — будут ли они молиться так же часто? Будут ли они креститься? Причащаться? Строить палатки на Суккот? Мы вообще представляем, что у инопланетян будет физическая структура, подобно нашей, хотя нет никаких причин это полагать. Что же делать?

Возможно, кому-то это покажется немного фривольной экзотеологией, но дело вот в чем: все наши религиозные идентичности сосредоточены на земном. В этом нет ничего плохого. Религия — это чисто человеческое изобретение.

Конец религии?

Если мы проснемся завтра поутру и увидим новости, что мы вступили в контакт с разумными инопланетянами, как на это реагировать религии? Некоторые полагают, что открытие установит нас на путь, который приведет к концу, к перерастанию религии. Одно из исследований, проведенных Питерсом, показало, что в два раза больше нерелигиозных людей, нежели религиозных, считает, что открытие инопланетной жизни положит конец земной религии (69% и 34% соответственно).

Но предположить, что религия слишком слаба, чтобы выжить в мире с инопланетянами, значит плюнуть в лицо истории. Потому что это предположение недооценивает «степень адаптации, которая уже имела место», как говорит Питерс. За немногими исключениями — креационизм, насильственный фундаментализм, однополые браки — религии часто адаптировались без лишней суеты к различным парадигмам, с которыми сталкивались. Конечно, ее универсальность и гибкость является свидетельством того, что в религии есть нечто, что резонирует с людьми на самом глубоком уровне.

Некоторые аспекты религии придется пересмотреть, но полностью отказываться — нет, считает О’Меара. «Если бытие, откровение, благодать приходят на другие миры, помимо Земли, это укладывается в скромное самопонимание христиан», — и мы можем добавить, в самопонимание любых религий. Тем не менее это не вопрос сложения или вычитания: это способ увидеть все по-новому.

Многие религии всегда считали, что имена звездам дает Бог. Так ли будет трудно поверить, что Бог дает имена и жителям этих звезд? Или, возможно, они сами дают имена Богу?