Вглядываясь в глубины космоса — в гигантскую бездну звезд, галактик и послесвечения самого Большого Взрыва — можно было бы подумать, что если человечество сможет понять законы природы и создать достаточно хорошую технологию, нет никаких ограничений тому, что мы можем исследовать. Если бы мы могли разработать технологию термоядерного синтеза, научиться сохранять антивещество или даже использовать темную материю для путешествий, мы открыли бы для себя межпланетные, межзвездные или даже межгалактические путешествия. Разгоняясь в течение нескольких месяцев, чтобы достичь околосветовых скоростей, мы даже могли бы добраться куда захотим за одну жизнь.

Но даже если представить будущее, в котором мы всему этому научились, во Вселенной есть уголки, которые никогда не станут для нас доступны. Если бы Вселенная была статична, постоянна и неизменна, чтобы добраться до самого далекого объекта, нам потребовалось бы время и только время. Но наша Вселенная вовсе не такая. Она расширяется, остывает и расплывается из изначально горячего и плотного состояния, известного как Большой Взрыв.

Оттуда, где мы есть, нам видно многое:

• сотни миллиардов галактик;
• в каждой из которых миллиарды звезд;
• которые вытянуты на миллиарды световых лет во всех направлениях;
• за которыми все еще видно послесвечение Большого Взрыва.

Когда-то это свечение было таким жарким, что ионизировало атомы, расщепляло ядра и даже спонтанно создало материю и антиматерию. Благодаря расширяющейся Вселенной, оно остыло до микроволновой части электромагнитного спектра с температурой меньше нескольких градусов выше абсолютного нуля. С момента Большого Взрыва излучение двигалось со скоростью света — со скоростью, которую не может превысить никакая материя — но его энергия падала по мере того, как вытягивались длины волн расширяющейся Вселенной.

Некоторое время гравитация замедляла это расширение, и когда-то самые далеки галактики замедляли свое движение от нас. Время шло, и свет этих далеких объектов догнал нас, поэтому мы имеем возможность наблюдать все это изобилие.

Но около 6 миллиардов лет назад Вселенная расширилась до такого большого объема, а плотность ее «начинки», вроде материи и излучения, упала до такой малой величины, что стала более важной новая форма энергии: темная энергия, или энергия, присущая самой пустоте пространства. Когда эта форма энергии возобладала, расширение Вселенной начало ускоряться, и далекие галактики начали удаляться друг от друга все быстрее и быстрее.

Даже мощное влияние гравитации, удерживающей атомы, планеты, звезды, галактики или даже их группы и скопления вместе, было бессильно обратить этот процесс. Наша местная группа — с Млечным Путем, Андромедой, Треугольником и 50 другими галактиками поменьше — была связана задолго до того, как темная энергия стала важным катализатором расширения, поэтому темная энергия уже не может разорвать эти структуры. Со временем все галактики в нашей местной группе сольются вместе и образуют одну гигантскую эллиптическую галактику Млекомеда. Через 4 миллиарда лет Млечный Путь и Андромеда сольются в одно и у Земли будет шикарное ночное небо.

Так будет выглядеть постепенно слияние Млечного Пути и Андромеды на ночном небе Земли

Но за пределами нашей местной группы все другие галактики, группы и скопления будут все быстрее разлетаться. По прошествии достаточного времени даже ближайшие галактики за пределами нашей местной группы уйдут так далеко, что станут невидимы в любой длине волны света, даже для самых мощных телескопов, которые мы когда-нибудь построим. Послесвечение самого Большого Взрыва затухнет, и мы останемся наедине со звездами в нашей собственной галактике. Они будут гореть триллионы лет, а через квадриллионы лет образуются новые. Рожденный в этом далеком будущем не сможет понять, что за пределами галактики существовала и существует другая Вселенная — любые воспоминания о прошлом перестанут существовать, и их будет не найти никак. Если бы мы сегодня решили отправиться на самые далекие звезды и галактики, которые только можно представить, и двигались бы со скоростью света, мы смогли бы добраться лишь до 3% наблюдаемой Вселенной, и эта цифра становится все меньше и меньше с каждой секундой.

Желтым обозначен нынешний размер наблюдаемой Вселенной: 46 миллиардов световых лет; фиолетовым — 14,5 миллиардов световых лет, которые мы можем сейчас посетить.

Еще через сто миллиардов лет или около того, что всего в несколько раз больше нынешнего возраста Вселенной, Млекомеда будет единственным, что осталось, и любые живые существа уже не смогут достичь ничего, кроме нашей местной группы, где бы ни находились. Цените то, что мы имеем сегодня: это самый лучший вид на Вселенную, который мы могли бы получить. Другого уже не будет.